«Три сосны» отходов

Терминологическая неопределенность должна быть устранена, но способ решения проблемы пока далек от совершенства

Проблема интерпретации побочного продукта производства как отхода или сырья (ресурса) для отечественного правопорядка, – особенно сферы промышленных отходов, – весьма болезненная. Зачастую видение предпринимателями побочного продукта как потенциального сырья или товара не соотносится с точкой зрения контролирующих органов, считающих такой продукт отходом. Цена неправильной квалификации в буквальном смысле высока, поскольку оборачивается многомиллионными начислениями платы за негативное воздействие на природную среду. Согласно ст. 16.3 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» (далее – Закон об охране среды) к размеру платы за оборот отхода, который его владелец считал сырьем или товаром, могут быть применены 25- и 100-кратные коэффициенты в качестве санкции за несогласованные лимиты образования отходов.

Подход российской правовой системы не исключает различное толкование отхода (продукта) как для целей охраны окружающей среды, имеющей квазифискальное наполнение в виде платы за негативное воздействие, так и для фискальных отношений, в которых почти все продукты производственного процесса являются товаром¹. При этом не имеет значения отрасль, где образуются такие продукты (это может быть любой вид промышленности²: например, обрабатывающая³, сельское хозяйство⁴ и т.д.).

Парадоксальность ситуации порой вызывает недоумение. Так, при добыче горных пород как общераспространенных полезных ископаемых щебень, глина и песок⁵ являются продуктом и товаром, а при добыче, например, угля они же считаются отходом. Каким образом разграничиваются понятия «отход/сырье» и «отход/товар», в законодательстве до сих пор четко не определено: законодательства о недрах, об отходах производства и об охране окружающей среды не синхронизированы. Судебная практика демонстрирует диаметрально противоположный подход к исследованию вопроса о свойствах вещи, которая с точки зрения экономического оборота является продуктом (сырьем), а с позиции законодательства об отходах и охране окружающей среды – обладает признаками отхода⁶.

Попытка решить проблему неопределенности в соотношении понятий «побочный продукт», «ресурс», «сырье» и «отход» была предпринята в феврале: в Госдуму был внесен проект поправок в федеральные законы об отходах производства и потребления (далее – Закон об отходах производства) и об охране окружающей среды. Законопроект № 74417-8 предлагает, по сути, новое регулирование правовой природы отхода как вторичного ресурса и сырья.

Рассмотрим основные моменты законопроекта, соотношение понятий «вторичный ресурс», «вторичное сырье» и «побочный продукт», а также момент, с которого отход трансформируется в эти категории.

В частности, вторичные ресурсы предлагается определять как «вид отходов, которые или компоненты которых могут быть повторно использованы для производства товаров, выполнения работ, оказания услуг или получения энергии и которые получены в результате раздельного накопления, сбора или обработки отходов либо образованы в процессе производства». Предлагаемая формулировка содержит ряд признаков.

Признак первый: вторичный ресурс – это отход.

Здесь не все однозначно. Различные правовые акты технологической сферы формулируют понятия «отход», «вторичный ресурс» и «вторичный материальный ресурс» по-разному.

Так, в соответствии с п. 3.1 ГОСТа 30772-2001⁷ под отходами понимаются «остатки продуктов или дополнительный продукт, образующиеся в процессе или по завершении определенной деятельности и не используемые в непосредственной связи с этой деятельностью». Пунктом 3.11 того же ГОСТа отходы производства определены как «остатки сырья, материалов, веществ, изделий, предметов, образовавшиеся в процессе производства продукции, выполнения работ (услуг) и утратившие полностью или частично исходные потребительские свойства, а также попутные вещества, не находящие применения в данном производстве: вскрышные породы, образующиеся при добыче полезных ископаемых, отходы сельского хозяйства, твердые вещества, улавливаемые при очистке отходящих технологических газов и сточных вод, и т.п.».

Таким образом, у «отхода производства», в отличие от «отхода», отсутствуют признаки, характеризующие его как «продукт», – то есть объект материального мира, получение которого является одним из результатов производственно-хозяйственной деятельности. Следует обратить внимание, что отличие лежит в плоскости не объективного критерия объекта материального мира, а волевого поведения субъекта деятельности относительно ее результата (т.е. отхода). Определение судьбы вещи⁸ ее собственником или иным лицом, реализующим правомочия собственника, в процессе деятельности которых образуется данный отход, является основным, волевым критерием. Ничто не мешает, например, предпринимателю проявить гибкость и, исходя из требований рынка, создать из вторичного продукта (сырья) новый, основной продукт для своего бизнеса. В качестве исторического примера вспомним цветки картофеля, которые использовались как основной товар – для украшения причесок дам французского двора XVIII в.

Признак волевого определения судьбы вещи присутствует и в дефиниции понятия «вторичный ресурс» (далее – ВР), содержащегося в п. 3.2 названного ГОСТа. В нем вторичные ресурсы определены как «материальное накопление сырья, веществ, материалов и продукции, образованные во всех видах производства и потребления, которые не могут быть использованы по прямому назначению, но потенциально пригодные для повторного использования в народном хозяйстве для получения сырья, изделий и/или энергии». Примечательно, что данная дефиниция не квалифицирует ВР как отход, в отличие от вторичного материального ресурса (далее – ВМР), в определении которого этот признак прямо указан⁹. При этом ВР «не может быть использован» – то есть речь идет об объективном, императивном запрете на его использование в рамках конкретного процесса потребления или производства, в результате которого он получен.

Анализ дефиниций ВР, ВМР и отхода производства, изложенных в ГОСТе 30772-2001, позволяет заключить, что ВР не относится к отходам, если отвечает следующим признакам:

• является материальным накоплением вещества, материалов и продукции;
• образован в результате производства и потребления;
• не может быть использован по прямому назначению в рамках конкретного процесса производства и потребления;
• потенциально пригоден для повторного использования для получения сырья, изделий и (или) энергии.

Другой ГОСТ (54098-2010)¹⁰ содержит иные дефиниции отхода, ВР и ВМР и регулирует отношения, элементом которых являются ВМР, образующиеся из отходов производства и потребления в процессах хозяйственной деятельности. Примечательно, что нормы данного ГОСТа приняты с учетом рассмотренного ГОСТа 30772-2001¹¹, но, в отличие от него, указанный ГОСТ считает отходом постоянно пополняемый (условно возобновляемый) ВМР, образующийся из отходов производства и потребления в процессах хозяйственной деятельности и используемый в виде сырья. Таким образом, ВМР – это ресурс, являющийся сырьем, образованным из отходов.

Более того, в указанном документе обращается внимание, что понятие «ресурс» первично (является родовым) по отношению ко вторичному (видовому) понятию «сырье». Соответственно, ресурс сырьем не является. Специального, развернутого понятия «вторичный ресурс» данный ГОСТ не содержит, что следует расценивать как аксиому неидентичности понятий «вторичный материальный ресурс» и «материальный ресурс».

Возникает закономерный вопрос: что такое «вторичный ресурс» с точки зрения ГОСТа 54098-2010 и какое толкование ВР имели в виду авторы законопроекта?

Нормы п. 3 и 4 ГОСТа 54098-2010 различают первичные ресурсы, образуемые и накапливаемые в биоестественных (природных) условиях, и вторичные, которые образуются в техногенных (антропогенных) условиях хозяйственной деятельности. Сырьем, согласно п. 3.1.4 упомянутого ГОСТа, являются природные или вторичные ресурсы, которые могут быть использованы или используются в каком-либо производственном процессе. Следовательно, сырье, как и ресурс, подразделяется на первичное (получаемое из биоестественных природных ресурсов, которое прежде не перерабатывалось в полезный продукт¹²) и вторичное, получаемое из вторичных техногенных ресурсов.

Таким образом, в соответствии с ГОСТом 54098-2010 вторичный ресурс – это образуемое в техногенных (антропогенных) условиях сырье, которое может быть использовано в производственном процессе. Но согласно п. 3.3 данного ГОСТа ВР является разновидностью отхода.

Кроме того, указанный ресурс получен не из накопленных и специально подготовленных для повторного хозяйственного использования отходов производства и потребления или продукции, отслужившей установленный срок или морально устаревшей. Очевидно, что понятие ВР, содержащееся в ГОСТе, противоречит понятию, изложенному в законопроекте.

Напомню, что п. 3.1.6 ГОСТа 54098-2010, определяя понятие отхода производства, использует волевой фактор, указывая, что отходами в целом являются материалы или предметы, от которых их владелец избавляется, хочет избавиться или должен избавиться¹³. Под ВМР в п. 3.2.1 ГОСТа 54098-2010 понимаются отходы производства и потребления, образующиеся в народном хозяйстве, для которых существует реальная возможность повторного использования непосредственно или после обработки¹⁴.

Резюмируя оценку первого признака ВР как отхода, можно заметить массу противоречий в понятийном аппарате. Соотношение дефиниций (ресурс, первичный и вторичный ресурс, ВМР, сырье, вторичное сырье, отход производства) остается размытым и коллизионным. Кроме того, понятийный состав отхода содержит элемент субъективного волеизъявления собственника отхода относительно его дальнейшего хозяйственного назначения. Указанный элемент не имеет четкой временной привязки и не исключает ретроактивного применения.

Признак второй: раздельное накопление.

Вторичный ресурс должен быть получен в результате раздельного накопления, сбора или обработки отходов либо образован в процессе производства. Вызывает вопрос содержание признака «раздельность». Если отход промышленности накоплен не раздельно, насколько справедливо не считать его вторичным ресурсом? Согласно п. 2 ст. 13.4 Закона об отходах производства накопление отходов может осуществляться путем раздельного складирования по видам, группам и группам однородных отходов (раздельное накопление). Как видим, накопление отхода может – но не обязано – осуществляться раздельно. Кроме того, признак раздельности раскрыт через видо-родовой признак отхода. При анализе признака «раздельности» образования ВР, изложенного в законопроекте, возникает сомнение в его идентичности «раздельности», изложенной в Законе об отходах производства.

Признак третий: повторность использования ресурса.

Эта формулировка, на мой взгляд, существенно снижает применимость института ВР, предлагаемого законопроектом. Из лингвистической логики его дефиниции следует, что отход уже первоначально был где-то использован. Где и как это произошло, непонятно.

Можно предположить, как будет выглядеть на практике реализация указанного признака. Например, горная (вскрышная) порода, полученная при добыче основного полезного ископаемого, содержит иное полезное ископаемое – оно лежит во внешнем отвале и не используется. Никакого признака «повторности» использования у нее нет. Следует ли из этого, что признака ВР у нее не будет из-за отсутствия «повторности»? Очевидно, да.

Признак четвертый: цели использования ВР.

Законопроект предусматривает, что вторичный ресурс как отход (или его компонент) может быть повторно использован в обороте только для конкретных целей: производства товаров, выполнения работ, оказания услуг или получения энергии.

На первый взгляд, этот признак лишен «подводных камней». Однако предлагаемая формулировка не отражает временной аспект юридического факта, а именно – момента, с которого эти цели должны быть либо объективно обозначены, либо достигнуты. Эта проблема комплексно объединяет субъективный (волевой) фактор владельца ресурса и способ объективизации судьбы ВР (отхода) в публичных отношениях. Ответа на вопрос о моменте принятия собственником ресурса решения о его судьбе законопроект не содержит, как и о том, как государство должно зафиксировать указанный момент для объективизации и верификации этого решения.

Рассматриваемый аспект имеет еще одну злободневную грань. Если собственник ВР (отхода) вправе определять его судьбу, сколько раз он вправе менять решение – ведь свобода предпринимательской деятельности, конъюнктура рынка и технологическая возможность использования ресурсов могут меняться, и в какой-то момент отход может превратиться в продукт, ценнейшее сырье. Что интересно, предлагаемая в законопроекте формулировка, как и перечисленные ГОСТы, допускает неоднократное изменение судьбы отхода. Между тем в новой ст. 17.1 Закона об отходах производства, предлагаемой законопроектом, запрещено захоронение ВР и не предусмотрено, что захороненный отход позднее может оказаться сырьем, ВР и (или) побочным продуктом (далее – ПП).

Следует ли из этого, что предприниматель, отчитавшись за некий ресурс как отход в прошлом году, в текущем году может указать его как ВР или скорректировать данные предыдущего года? Увы, нет. Ни ст. 69.2 Закона об охране среды, ни акты, регулирующие формирование и направление отчетности по обороту отходов¹⁵, не предусматривают возможность изменения характеристик объекта негативного воздействия на окружающую среду, тем более ретроактивно. Внесение изменений в ст. 69.2 Закона об охране среды законопроектом не предложено.

Тем не менее вопрос о возможности ретроактивной трансформации очень важен. Если ранее «вещь» была отходом, а согласно законопроекту станет ВР и (или) ПП, который предприниматель использует в обороте по-другому, опция по изменению его статуса у природопользователя, полагаю, должна быть предусмотрена. Более того, субъективное изменение цели применения вещи (отхода) в обороте, его трансформация в ВР и (или) ПП не подпадают под понятие «изменение технологического процесса», которое является основанием для изменения вида негативного воздействия посредством оборота промышленного отхода.

Обращает на себя внимание отсутствие в законопроекте верификационного итога достижения цели использования ВР. Предприниматель может ее продекларировать, обозначить в проектной документации срок, в течение которого ВР будет использован, но все это время он будет оставаться отходом – со всеми вытекающими финансовыми обязательствами, касающимися платы за негативное воздействие на окружающую среду.

Логику приведенных аргументов подтверждает ст. 2 законопроекта, предлагающая дополнить ст. 1 Закона об охране среды понятием «вторичное сырье», которое является продукцией (!), полученной из ВР. Само понятие «вторичный ресурс» в глоссарий данного Закона не вносится. Данная поправка не уравнивает понятия «вторичное сырье» и «вторичный ресурс», так как первое обязательно получается из второго. Понятие ПП вносить в указанную норму вообще не предполагается.

Несмотря на обозначенную в пояснительной записке к законопроекту его цель – регулирование обращения с вторичными ресурсами, понятие ВР не коррелирует с понятием «ПП производства», правовой режим которого провозглашен в законопроекте основным институтом правоотношений по охране окружающей среды и ее хозяйственно-фискального акцента – платы за негативное воздействие (ст. 2).

В тексте законопроекта ПП прямо не увязан с понятиями ни вторсырья, ни ВР. Получаются три гипотетически взаимосвязанные, но при этом не систематизированные понятия – «вторичный ресурс», «вторичное сырье» и «побочный продукт». Каждое из них не приравнивается к другому и раскрывается присущими ему особенными признаками, не коррелирующими с признаками двух других понятий. В этих «трех соснах» авторы законопроекта, на мой взгляд, не нашли правильного выхода («заблудились»).

Понятие ПП, которое почему-то не вносится в Закон об отходах производства, по логике законопроекта должно корректировать размер платы за размещение отходов как одного из видов негативного воздействия на окружающую среду. Признаки ПП указаны в п. 4 вводимой законопроектом ст. 51.1 «Требования при обращении с побочными продуктами производства», которой предлагается дополнить Закон об охране среды. Согласно новой норме в качестве ПП могут выступать вещества или предмет, которые не признаются отходом, за исключением случаев, предусмотренных п. 5, содержащим два основания считать ПП отходом:

• размещение в объектах размещения отходов;
• неиспользование его в качестве сырья в собственном производстве или путем передачи иным лицам в качестве продукции по истечении трех лет с момента отнесения вещества и предметов к ПП.

Первая характеристика косвенно отвечает на вопрос о возможности ретроактивного изменения статуса отхода на ПП: если вещь (отход) размещена в объекте размещения отходов, она ПП не является. Такая формулировка, однако, не отвечает на вопрос: как быть с отходом, который вывезен с объекта размещения, – следует ли понимать «размещение» отхода как его нахождение в пределах объекта размещения на момент определения «судьбы» отхода? На мой взгляд, если однократное помещение вещи на объект размещения действительно является основанием для отказа в признании отхода побочным продуктом, позитивного эффекта законопроект не принесет.

Момент, с которого вещество или предмет становится ПП, ст. 51.1 четко не определен, но, согласно правилам теории права, юридически значимый факт должен определяться датой. Соответственно, дата, с которой юрлицо или индивидуальный предприниматель самостоятельно отнес отход к ПП в соответствии с технологическими регламентами производства продукции и правилами бухучета запасов, будет считаться датой трансформации отхода в ПП. Пунктами 1 и 7 указанной статьи определено, что отнесение вещества или предмета к побочному продукту осуществляется независимо от факта включения таковых в федеральный квалификационный каталог отходов, за исключением перечня веществ и предметов, установленных правительством.

Важен вопрос о субъекте, определяющем категорию: отход или ПП. Достоверного ответа на этот вопрос ст. 51.1 в редакции законопроекта не содержит, за исключением бланкетной нормы п. 7 о перечне веществ (предметов), которые в силу закона не могут стать ПП. Словосочетание «юридические лица и индивидуальные предприниматели, в результате деятельности которых образуются предметы и вещества», с точки зрения права собственности и ст. 218 ГК РФ не конкретно. Предположу, что речь идет о собственнике вещи (отхода), распоряжающемся ею. Здесь вновь наблюдается субъективный, волевой момент отнесения собственником к ПП вещи, которая по умолчанию является отходом, – то есть объектом регулирования законодательства об отходах производства и потребления.

Ранее рассматривалась вариабельность воли владельца отхода считать его отходом, ВР или ПП, и было отмечено, что поправки в Закон об отходах производства не регулируют момент правовой трансформации и ее правовые последствия, фактически допуская неоднократность такой трансформации. В предусмотренных законопроектом изменениях в ст. 16.3 Закона об охране среды изложен принципиально другой подход – ее предлагается дополнить п. 6.2 о том, что в случае признания ПП отходом размер платы за негативное воздействие применяется с коэффициентом 52 (!).

Напомню, что п. 5 действующей редакции данной нормы установлены повышающие (штрафные) кратные коэффициенты 25 и 100 за превышение нормативов воздействия на окружающую среду и за негативное воздействие на окружающую среду, осуществляемое без разрешения. Предлагаемый коэффициент 52 оказывается «между ними», при этом изложенная в законопроекте редакция п. 6.2 ст. 16.3 не содержит обоснования негативности для окружающей среды из-за трансформации вещи из побочного продукта в отход, а ведь такой «вновь полученный отход» может быть получен и в пределах нормативов образования и размещения отходов! Чем обоснован такой гигантский размер коэффициента обратной трансформации, неясно.

Особое значение оценке новой нормы п. 6.2 ст. 16.3 Закона об охране среды придает то, что трансформация «побочный продукт / отход» может осуществляться бесконечно, так как нормы ст. 51.1 Закона об охране среды, как и рассмотренные изменения в Закон об отходах производства, позволяют это делать бессчетное количество раз.

Остается добавить, что фактическое противопоставление дефиниций отхода как объекта правоотношений, урегулированных Законом об отходах производства, а также ВР и ПП как новых институтов, предлагаемых к внесению в закон, регулирующий правоотношения в сфере экологии, на мой взгляд, не гарантирует гармонии и ясности правоприменительной практики в указанных сферах.

Нельзя обойти вниманием и противоречивость триединой концепции «отход – ВР – ПП», которая, как ни парадоксально, но обличает фикцию вредоносного свойства отхода как вида негативного воздействия на окружающую среду. Та легкость, с которой отход превращается в ВР или ПП, полагаю, свидетельствует об условности, недоказанности и абстрактности вреда окружающей среде от отходов промышленности. А в ситуации с обратной трансформацией ПП в отход это видится штрафной монетизацией, которая не связана с реальным ущербом окружающей среде. В связи с этим представляется уместным добавить, что презумпция опасности отхода для окружающей среды не является окончательной и также опровергается в установленном законом порядке инструментальными исследованиями¹⁶.

Законопроект в целом стратегически необходим. Неопределенность понятия отхода, который одновременно может являться и побочным продуктом, и сырьем, должна быть устранена. Конечно, она дает возможность правового маневрирования и отстаивания интересов природопользователя в суде, доказывая, исходя из необходимости, признаки и отхода, и продукта, сырья, ресурса. Но с точки зрения системности правового регулирования и стабильности оборота, особенно в экологической сфере, такая ситуация – признак нестабильности и неэффективности регулирования. Законопроект, безусловно, делает шаг к улучшению ситуации, но способ решения проблемы, на мой взгляд, пока далек от совершенства.

Думается, отправной точкой решения дилеммы «отход/продукт» должен стать конструктивный подход, основанный на свойствах вещи. Упование авторов законопроекта на субъективное решение собственника о позиционировании вещи как отхода, продукта или сырья, без оценки их вредности, дискредитирует объективную концепцию опасности отхода для окружающей среды, поэтому в законопроекте должны быть идеологически расставлены приоритеты регулирования этого непростого вопроса. Либо в основу решения проблемы ставится признание фиктивности существующей системы фискального обременения отходов платой за негативное воздействие, и тогда все отходы превратятся во вторсырье с обязанностью переработки и вовлечения в оборот. Либо ВР и ПП не существуют, пока фактически не будут пущены в оборот в качестве таковых, и только потом осуществляется ретроактивный перерасчет платы за негативное воздействие с возможностью ее зачета в счет будущих платежей. Тогда и необходимость в запрете считать отход побочным продуктом, если он был ранее размещен в специальных объектах, отпадет.

Я больше склоняюсь ко второму варианту, элементы которого, кстати, уже содержатся в законопроекте (подп. 2 п. 5 ст. 51.1) и в соответствии с которым отход не может считаться ПП, если не использовался в течение трех лет. Это влечет обратную трансформацию продукта в отход, и такой подход в целом представляется правильным. Однако данный путь верификации должен сочетать возможность для добросовестного природопользователя самому определить разумный срок и цель использования отхода, реализуя тем самым субъективное право определять судьбу вещи в обороте. Если, например, комплексное экологическое разрешение выдается на семь лет, а превентивный срок вывода объекта накопленного вреда из эксплуатации, установленный законом¹⁷, составляет пять лет, почему предельный срок неиспользования отхода – три года, и почему природопользователь не может «защитить» иной срок в рамках госэкспертизы? Полагаю, государство должно предоставить гарантии такого права, возложив обязанности верификации целей и результата использования отхода как сырья, ресурса, побочного продукта, а в случае невыполнения таковых по неуважительным причинам – ретроактивно применить повышающие, но справедливые коэффициенты платы за негативное воздействие, отражающие реальную опасность вещества (предмета). Примеры такого подхода есть – это нормы п. 9 ст. 16.3 Закона об охране окружающей среды, предусматривающие ретроактивный перерасчет с применением повышающего коэффициента за несоблюдение природопользователем обязательств.

---

¹ См., например, Определение Конституционного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 375-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы акционерного общества “Олкон” на нарушение его конституционных прав пунктом 3 статьи 337 Налогового кодекса Российской Федерации».

² Постановления АС Дальневосточного округа от 19 января 2021 г. № Ф03-5630/2020 по делу № А73-6763/2019, АС Московского округа от 16 февраля 2022 г. № Ф05-34306/2021 по делу № А40-73086/2021-17-532.

³ См., например, постановления АС Волго-Вятского округа от 10 сентября 2021 г. № Ф01-4725/2021 по делу № А29-12184/2020, АС Дальневосточного округа от 22 сентября 2021 г. № Ф03-4877/2021 по делу № А73-17911/2020; АС Поволжского округа от 11 марта 2022 г. № Ф06-14027/2021 по делу № А65-30771/2020.

⁴ См., например, определения Верховного Суда РФ от 1 марта 2021 г. № 309-ЭС21-227 по делу № А60-8696/2020; от 19 ноября 2021 г. № 310-ЭС21-21015 по делу № А08-10665/2020 и ряд подобных дел, в которых, несмотря на вывод об отсутствии лицензии на обращение с отходами, получаемыми в процессе животноводческой деятельности, побочный продукт (навоз, помет) тем не менее признан отходом.

⁵ Правила подготовки и утверждения региональных перечней полезных ископаемых, относимых к общераспространенным полезным ископаемым, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 2 ноября 2021 г. № 1905.

⁶ Постановления АС Северо-Кавказского округа от 9 октября 2020 г. № Ф08-6379/2020 по делу № А63-7933/2019; АС Северо-Западного округа от 2 апреля 2021 г. № Ф07-816/2021 по делу № А21-14348/2018.

⁷ «ГОСТ 30772-2001. Межгосударственный стандарт. Ресурсосбережение. Обращение с отходами. Термины и определения» (введен в действие Постановлением Госстандарта России от 28 декабря 2001 г. № 607-ст).

⁸ Здесь и далее для рассмотрения частноправовых аспектов оборота отхода будет использован термин «вещь» как собирательное понятие и вещества, и предмета, которые в рассматриваемом законопроекте используются в том числе при характеристике «побочного продукта».

⁹ «Вторичные материальные ресурсы – отходы производства и потребления, образующиеся в народном хозяйстве, для которых существует возможность повторного использования непосредственно или после дополнительной обработки» (п. 3.3 ГОСТ 30772-2001).

¹⁰ ГОСТ Р 54098-2010 «Национальный стандарт Российской Федерации. Ресурсосбережение. Вторичные материальные ресурсы. Термины и определения» (утвержден и введен в действие приказом Ростехрегулирования от 30 ноября 2010 г. № 761-ст).

¹¹ См. Введение к ГОСТу № 54098-2010.

¹² См. ГОСТ Р 53719-2009, а также п. 3.12 ГОСТа Р 52104-2003 «Национальный стандарт Российской Федерации. Ресурсосбережение. Термины и определения». Утвержден постановлением Госстандарта РФ от 3 июля 2003 г. № 235-ст.

¹³ В этой части ГОСТ содержит ссылку на Директиву 2008/98/ЕС Европейского парламента и Совета Евросоюза от 19 ноября 2008 г. «Об отходах и отмене соответствующих директив» (Directive 2008/98/ЕС of the European Parliament and of the Council of 19 November 2008 on waste and repealing certain Directives).

¹⁴ ГОСТ 30772-2001, п. 3.3.

¹⁵ См., например, Приказ Минприроды России от 11 октября 2018 г. № 509 (ред. от 23 июня 2020 г.) «Об утверждении формы декларации о воздействии на окружающую среду и порядка ее заполнения, в том числе в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью», разд. VI; Приказ Росстата от 9 октября 2020 г. № 627 (ред. от 13 ноября 2020 г.) «Об утверждении формы федерального статистического наблюдения с указаниями по ее заполнению для организации Федеральной службой по надзору в сфере природопользования федерального статистического наблюдения за отходами производства и потребления», разд. I.

¹⁶ Положение о подтверждении исключения негативного воздействия на окружающую среду объектов размещения отходов, утвержденное Постановлением Правительства РФ от 26 мая 2016 г. № 467.

¹⁷ Федеральный закон от 30 декабря 2021 г. № 446-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации».