О ситуации на дрейфующей станции «Северный полюс-41», о проблемах Севморпути, которые помогают решать полярники, и об опасности, грозящей Северному Ледовитому океану, в интервью «Российской газете» рассказал директор Арктического и антарктического научно-исследовательского института Александр Макаров.
Пластик наступает
Одна из проблем, которая грозит благополучию морей Северного Ледовитого океана и их обитателям — микропластик. Ученые уверяют, что он добрался и сюда. Дрейфует вместе со льдами. Александр Сергеевич, насколько серьезна эта проблема?
Александр Макаров: Очень серьезна! Под микропластиком подразумеваются его частицы размером менее 5 миллиметров. Проблема в том, что пластик не меняет структуру и адсорбирует на себя другие загрязнители, например, тяжелые металлы.
Отбор проб на микропластик в программу арктической экспедиции впервые включили в 2013 году. В дальнейшем его уже находили везде: в живых организмах, в том числе в рыбе, в воде и на ее поверхности, в донных отложениях и даже в ледовых кернах из Центральной Арктики.
Причем его концентрация во льду была даже выше. Появилась теория, что при замерзании воды частички пластика работают как ядра конденсации, а из-за дрейфа льда пластик перемещается на огромные расстояния и высвобождается, когда лед тает. Пока в Белом море концентрация микропластика маленькая, в Карском — близка к нулевой, а вот в Баренцевом — уже довольно высока.
Причем его концентрация во льду была даже выше. Появилась теория, что при замерзании воды частички пластика работают как ядра конденсации, а из-за дрейфа льда пластик перемещается на огромные расстояния и высвобождается, когда лед тает. Пока в Белом море концентрация микропластика маленькая, в Карском — близка к нулевой, а вот в Баренцевом — уже довольно высока.
На полярной станции «Северный полюс-41», которая сейчас дрейфует в Ледовитом океане, продолжают эти исследования?
Александр Макаров: Да, конечно, тоже берут ледяные керны, в том числе для исследования содержания микропластика в различных средах. Само исследование будет проходить уже в лаборатории нашего института.
Но хочу, чтобы все поняли: проблема пластика — это не только наука. Она на стыке экологии, политики и экономики, а также нашего образа жизни. Нужно до минимума сократить использование одноразовых пластиковых изделий, которые дают самую большую долю в структуре выброшенного пластика. Необходимо развивать переработку, возможно, ввести законодательные ограничительные меры. На решение этой проблемы может повлиять каждый из нас.
Расширение шельфа
Почти восемь месяцев прошло со дня открытия уникальной полярной станции «Северный полюс-41». Расскажите об исследованиях, которые проводят полярники.
Александр Макаров: Это огромный спектр: буквально начиная со дна Северного Ледовитого океана и заканчивая стратосферой.
На льдине есть геофизическая, ледоисследовательская, метеорологические лаборатории, океанографический терминал, магнитный павильон, ледовый морфометрический полигон и полигон «Торос». Запущен глубоководный океанографический комплекс, идет регулярное зондирование водной толщи, анализ воды и отбор проб донного грунта с применением глубоководных устройств. А вообще запланировано свыше полусотни различных видов наблюдений и исследований, касающихся изучения природной среды Арктики, закономерностей и причин изменений климата, биоразнообразия.
Какие проблемы эти исследования помогут решить нашей стране?
Александр Макаров: Данные об изменениях природной среды в Арктике собирают и систематизируют чуть более 100 лет. Для природных циклов, для истории жизни планеты — это буквально миг. Но мы становимся свидетелями важных явлений, связанных с изменениями климата. Фиксировать эти изменения чрезвычайно важно как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе.
Результаты исследования на «СП-41» позволят спрогнозировать трансформации климата. Эти данные также используются для обеспечения безопасного судоходства, реализации крупных инфраструктурных проектов. А также для получения новой информации для обоснования заявки РФ на расширение границ континентального шельфа.
Куда плывут айсберги
Насколько я знаю, полярники работают и на Северный морской путь?
Александр Макаров: Да. Сегодня идет разговор об активизации навигации на трассе Севморпути. Ежегодно увеличивается грузопоток. А конечная стоимость транспортировки грузов зависит и от качества ледовой проводки. Наша задача обеспечить безопасность движения судов. Поэтому сейчас модернизируется система наблюдений за льдами, внедряются самые передовые технологические разработки. Возможности «СП-41» также интегрированы в этот процесс.
Примерно в 16 километрах от ледостойкой платформы размещена группировка из 15 автономных буев, которые собирают базовую океанологическую информацию о дрейфе, течениях, температуре воды, солености и прочем. Данные передаются в наш институт по спутниковому каналу и используются для создания оперативных и точных прогнозов, необходимых для безопасной навигации по Севморпути. Это новая морская система наблюдений, которая сейчас тестируется.
Для того, чтобы обеспечивать безопасную круглогодичную навигацию по этой трассе, нужны максимально точные прогнозы погоды и ледовой обстановки. В том числе в восточном секторе, каковых ранее регулярно не составляли. А чтобы уточнить прогностические модели и давать оперативные прогнозы, необходимы данные прямых наблюдений, которые мы сейчас получаем из экспедиции «СП-41».
Ваш институт выиграл пять грантов на 33 миллиона рублей от Российского научного фонда на проведение фундаментальных исследований. Все эти проекты стартуют в 2023 году. В том числе и по Севморпути?
Александр Макаров: Да, специалисты института займутся изучением образования и распространения айсбергов в акватории Севморпути. Мы прекрасно понимаем, что Севморпуть — это не только транспортный коридор мирового значения, но и часть хрупкой экосистемы Северного Ледовитого океана.
Меняются климат, ледовый режим, физика океана. Вместе с естественными климатическими изменениями, активизация хозяйственной деятельности неизбежно усугубит негативное влияние на природную среду. Поэтому крайне важно контролировать состояние и изменения экосистемы, выработать рекомендации или правила для хозяйствующих субъектов, чтобы сохранить природную среду Арктики. И наш институт работает над созданием системы мониторинга состояния экосистемы акватории Севморпути.
Дрейф ускорился
Новый формат дрейфующей станции оправдал ваши ожидания?
Александр Макаров: Безусловно. Именно такой формат — при поддержке судна специального назначения — в настоящих условиях единственно возможный. В его правильности мы не сомневались изначально.
Напомню: первая дрейфующая станция — «Северный полюс-1» была организована в 1937 году. А вопрос о необходимости стационарных наблюдений ученые обсуждали еще в конце 1920-х годов. Периодические посещения Арктики не могут дать полноценные данные, например, о погоде или льдах. Для этого нужны систематические наблюдения и эксперименты. Необходимость детального и непрерывного наблюдения подтверждена еще в начале прошлого века, и остается актуальной и сегодня.
Раньше с этой задачей справлялись станции на дрейфующих льдинах. Хотя бывали случаи, когда такие экспедиции приходилось экстренно эвакуировать. А из-за потепления досрочные эвакуации стали практически регулярными. В 2013 году высадка таких экспедиций прекратилась.
И вот построили ледостойкую платформу «Северный полюс». Это большая лаборатория и комфортный дом для полярников. Она дрейфует вместе с льдиной. У полярников стало меньше проблем с пребыванием в экспедиции?
Александр Макаров: В сущности, это единственный способ обеспечить систематические наблюдения в безопасных для ученых условиях.
Однако этот дрейф, как и прежние, не проходит в идеальных условиях. В начале декабря прошлого года шторм и сильный ветер привели к подвижке льда, и на базовом ледовом поле появились трещины. Но расположенное на льду оборудование в штатном режиме подняли на платформу, и почти на неделю все работы перенеслись на борт судна.
Затем ситуация стабилизировалась, ветер стих, лед окреп, трещины начали смыкаться и смерзаться, а ученые снова разместили свое оборудование на льду. Так что платформа «Северный полюс» полностью оправдывает свое предназначение — судно обладает функционалом научно-исследовательского центра и предназначено для круглогодичных экспедиций в Северном Ледовитом океане.
Скорость дрейфа станции «Северный полюс-41» усилилась по сравнению с прежними экспедициями. Почему?
Александр Макаров: Пока это предварительные данные. И ученым еще предстоит их осмыслить.
Как сейчас оцениваете ситуацию со станцией?
Александр Макаров: Сейчас она поднялась выше 87° северной широты, переместившись от точки начала дрейфа почти на 500 километров. Но пройденный ею путь в разы больше.
Генеральное направление дрейфа сохраняется и соответствует расчетам — платформа должна через Северный полюс пройти в Гренландское море и, миновав пролив Фрама, своим ходом вернуться в Мурманск. Хотя, естественно, природа и стихия могут внести свои корректировки. Мы это понимаем и готовы к различным вариантам развития событий. Сейчас их не менее пяти.
Международный формат экспедиции в текущих условиях возможен?
Александр Макаров: Мы по-прежнему видим платформу как площадку для международного сотрудничества и надеемся, что в ближайшее время это станет возможным. Зарубежные эксперты признают, что без России изучение Арктики практически невозможно.
