Экономистов беспокоят последствия начавшегося энергоперехода на рынке труда
Процесс ускоренного «зеленого перехода» мировой экономики с точки зрения труда обычно представляется как бесконфликтная эволюционная замена «грязных» рабочих мест на «зеленые». Экономисты в США, анализируя уже начавшийся процесс, показывают, что на деле рабочие «грязных» производств лишь в 1% случаев находят себе «зеленую» работу, а сам процесс, видимо, способен генерировать значительные объемы нового неравенства и структурную безработицу в отраслях.
Появление крупных массивов первичных данных о рынке труда позволяет экономистам существенно более точно предсказывать поведение рынка труда. Марк Кертис из университета Wake Forest, Юсунь Парк из университета Пенсильвании и Лайла О`Кейн из компании Lightcast в статье «Рабочие и переход к зеленой энергетике», основываясь на существующих в США массивах данных о трудовых контрактах на 2005–2021 годы, предприняли попытку выяснить, как с точки зрения рынка труда должен выглядеть «зеленый переход» — в США он должен быть ускорен принятием «Акта о борьбе с инфляцией» 2022 года, в ЕС, данные которого в работе, опубликованной в серии препринтов ассоциации NBER, не рассматривались — «дорожной картой» Еврокомиссии на 2022–2030 годы.
Обе программы предполагают ускоренное выбывание с рынка труда в ближайшие годы «грязных» рабочих мест в индустриях с высоким энергопотреблением, большими объемами атмосферных выбросов — и соответствующее им открытие «зеленых» рабочих мест в предприятиях с низким «углеродным следом». При разработке программ предполагалось, что сам по себе процесс будет нейтральным по отношению к числу рабочих мест и при заданной скорости «замены» не приведет к сильному росту безработицы, а смена работающих на этих производствах будет происходить по мере закрытия старых «грязных» мощностей. Кертис, Парк и О`Кейн исследовали на массиве в 300 млн трудовых переходов 2005–2021 годов в США (из которых 130 млн можно было четко отнести к категории смены «грязных» рабочих мест на «зеленые»), как в реальности уже происходит процесс.
Выводы авторов, исходя из текста, относящихся к «энергопереходу» с энтузиазмом, необычны, хотя интуитивно понятны.
При закрытии «грязных» производств «зеленые» рабочие места занимали порядка 1% уволенных (это, в частности, подтверждено на примерах Tesla и Toyota).
При более жестком определении «зеленых» мест показано: цифры «замещения грязных рабочих мест зелеными» на персональном уровне увеличивались с 0,1% в 2000-х до 0,7% сейчас — и, видимо, будут расти и дальше теми же темпами. Как правило, в категорию «1% новых зеленых рабочих» попадают молодые и квалифицированные рабочие: остальные или находят работу на «грязных» производствах, или покидают рынок труда на время или навсегда.
Главный, хотя и осторожно сделанный вывод Кертис, Парк и О`Кейн — при увеличении скорости «энергоперехода» конкретные цифры будут меняться, но принцип останется тем же, географические центры «грязной» индустрии будут сохраняться долгое время, центры «зеленой» индустрии пополняться только молодыми. То, что при текущих очень низких уровнях безработицы в США (3,5%) ускоренный «зеленый переход» должен вызвать и сильную структурную безработицу (дефицит кадров в «зеленом» секторе при сверхжестком рынке труда в «грязном»), авторы не обсуждают. Но, очевидно, осознают такую возможность, поскольку констатируют, что, в силу низкого спроса в «зеленом» секторе на рабочих без профильного образования, «переход» должен вызвать резкий всплеск доходного неравенства. Кертис, Парк и О`Кейн предлагают решать проблему дополнительным ускорением «зеленого перехода» — что, по их мнению, сократит «транзитный» период существования «грязных» производств и сроки действия эффекта. Но ограничения по инвестициям и технологическим возможностям такого ускорения авторы не рассматривают.
